окрестности диким ревом. Немало дней прошло с тех пор, а этот морской бык все еще бродит по полям и лесам Крита. Он убивает и калечит людей, и нет смельчака, который смог бы обуздать его.

Царь Эврисфей обрадовался такому известию. «Вот, — думал он, — настоящая задача для моего слуги». Но он хотел сделать работу Геракла еще более трудной и сложной.

Поэтому, посылая его за Критским быком, он заодно повелел ему привести из далекой страны Фракии страшных кобылиц царя Диомеда.

На высоком морском берегу построил свой мрачный дворец жестокий царь Диомед. Между острыми глыбами скал возвышались рядом с этим дворцом крепкие конюшни. Там, прикованные к дубовым яслям, рыли копытами землю, храпели и косили глазами прекрасные гнедые кобылицы. Их шерсть блестела, как медь. Их шеи гнулись, точно шеи лебедей. Их гривы спадали шелковистыми волнами до самых копыт. Но горе было тому, кто подошел бы поближе к этим быстроногим скакунам. Они не ели ни сена, ни свежей травы, ни золотого овса, ни тяжеловесных ячменных зерен: это были кони-людоеды.

И каждый раз, как буря разбивала корабль против дворца Диомеда, его слуги подбирали тонущих и бросали их на съедение кровожадным кобылицам своего повелителя.

Нелегко было Гераклу выполнить новый приказ трусливого и коварного Эврисфея. Но делать было нечего. С дубиной в руках (двадцать воинов не могли бы поднять с земли эту дубину), с рыжей шкурой Немейского льва на плечах тронулся он в далекий путь.

На легком корабле плыл он на остров Крит, и гребцы корабля дивились добродушию и силе великого героя.

Пусто и безлюдно было в те дни на Крите. Дороги заросли чертополохом и колючим акантом, поля заглохли: все боялись страшного быка.

Могучий герой смело пустился навстречу чудовищу. На глухом перекрестке они встретились. Бык, наклонив голову, со злобным мычанием бросился на Геракла. Но смелое сердце не дрогнуло.

Дождавшись, чтобы бык подбежал совсем близко, Геракл схватил его могучими руками за рога и прижал головой к земле. Как ни рвалось дикое животное, как ни хрипело, как ни вращало налитыми кровью глазами, все было тщетно. Надев на быка ременную узду, Геракл сел на него верхом и поплыл через море к царю Эврисфею.

Увидев быка, Эврисфей, как всегда, ужаснулся и спрятался во дворце, а быка приказал выпустить поскорее за городские стены. С ревом помчалось страшилище по всей стране, наводя страх на жителей. Долго носилось оно по горам и долинам Греции, пока далеко в стране Марафонской не поймал его другой великий герой — Тезей.

А Геракл между тем уже плыл во Фракию, где над морской пучиной, на черных скалах высился дворец Диомеда и злобно ржали страшные кобылицы.

В тот час, когда он подошел к конюшне, Диомед охотился в лесах своей страны. Геракл бесстрашно распахнул ворота и зашел в стойло, усыпанное человеческими костями. Он связал веревками испуганную стражу, смело накинул уздечки на кровожадных коней и повел их к своему кораблю. Но слуги дали царю знать о том, что случилось в его конюшнях.

Разгневанный царь бросился вместе со своими воинами на морской берег и тут встретил Геракла.

В жарком бою Геракл победил воинственных фракийцев. Одним ударом дубины он разбил голову свирепому Диомеду и швырнул его тело на съедение коням.

Потом Геракл отвел страшных кобылиц к Эврисфею.

Царь Эврисфей, как подобает жадному трусу, не сберег и этих кобылиц. Дрожа от страха, едва взглянув на них издали, велел он выпустить их в дикие Ликейские горы. Там, между скалистых круч и сосновых лесов, на них напали злые горные волки, и скоро только старцы-певцы в своих песнях поминали страшных животных и их свирепого хозяина.

Геракл в царстве амазонок

Царь Эврисфей был всегда угрюм и мрачен. Он ненавидел всех, кто был умнее, храбрее, сильнее его. Но было на свете одно существо, в котором он души не чаял, — его дочь, золотоволосая царевна Адмета.

Когда Адмета смеялась, царь Эврисфей улыбался. Зато, когда она плакала, он скрежетал зубами, и горе было человеку, виновному в ее слезах. Если же Адмета говорила: «Я хочу!», то ее слово было сильнее всех законов в царстве Эврисфея.

Однажды няня рассказала Адмете удивительную историю.

— За далеким Евксинским Понтом, — говорила няня, — лежит таинственная страна амазонок. В этой стране нет мужчин; там живут одни только женщины. Но это не просто женщины. С колыбели они учатся воевать. Их игрушки — острые мечи и луки со звонкими стрелами. Совсем еще маленькими девочками они уже садятся в седла и скачут по горам и долам своей страны, как самые смелые всадники. Не было доныне ни одного полководца, который сумел бы — хитростью или силой — победить смелую конницу амазонок. Никогда еще враг не пробирался в их столицу, в знаменитый таинственный город Темескиру. Этот город высится там, где бурная река Термодон впадает в сердитый Понт Евксинский. Посреди города возвышается пышный дворец, а в нем живет великая царица амазонок, прекрасная Гипполита.

Много дивных сокровищ хранится в кладовых и амбарах ее дворца. Там есть драгоценные камни, взятые смелыми всадницами в бою, и военные кольчуги из тонких золотых цепочек. Там есть хрустальные сосуды, привезенные из далеких восточных стран, и пестрые чепраки, которыми накрывают потные спины царских лошадей. Но дороже всех драгоценностей для царицы Гипполиты ее волшебный пояс: этот пояс она надевает, готовясь к бою. Он не красив и не пышен. Зато его подарил Гипполите сам свирепый бог войны, кровавый Apec. Этот пояс приносит счастье в бою. Вот почему амазонки стерегут его как зеницу ока. Горе тому, кто захочет отнять его у них.

Едва только золотокудрая Адмета услышала этот рассказ, как ей захотелось получить и примерить такой удивительный пояс. Надев свои маленькие сандалии, она побежала по каменным плитам дворца в те покои, где жил ее отец. Бросившись ему на шею, она сказала, что больше всего на свете сейчас же, теперь, она хочет получить в подарок волшебный пояс царицы Гипполиты.

Эврисфею самому никак не удалось бы добыть эту великую драгоценность. Но ведь Геракл еще не совершил всех назначенных ему подвигов. И вот снова приказывает тщедушный царек герою покинуть родную страну и отнять у отважных амазонок волшебный пояс их царицы…

Долго легкие ладьи Геракла пенили острыми носами волны. Долго плыл он из милой Греции в ту сторону, где летом восходит солнце. Наконец перед ним выросла на морском берегу столица амазонок Темескира.